В России нужно объявлять массовую мобилизацию и призывать в армию как минимум 500 тысяч, а лучше 1 миллион человек, чтобы не повторить судьбу Ирана, заявил в пятницу командир спецназа «Ахмат», замглавы Главного военно-политического управления Минобороны РФ Апти Алаудинов.
По его словам, Третья мировая война уже началась и «обрела новый виток». «Нам надо готовить заранее минимум 500 тысяч, а реально миллион человек. Призвать и начать их готовить», — сказал Алаудинов. «Чтобы никто не вздумал с нами играться, как поигрались со всеми государствами, теперь уже и с Ираном», нам надо, поверьте мне, сплотиться, сплотиться, сплотиться на всех наших уровнях», — добавил Алаудинов.
Это заявление стало ярким проявлением растущего страха в высших эшелонах российской власти. Призыв к мобилизации полумиллиона, а то и миллиона человек, под предлогом "Третьей мировой войны", — это не просто риторика. Это, по сути, публичное признание: в Кремле и в Генштабе поняли, что всё может закончиться внезапно и плохо. Пример — Иран.
Израильская операция, в ходе которой были уничтожены ключевые представители командования Корпуса стражей исламской революции (КСИР), а также нанесены удары по важнейшей военной инфраструктуре Ирана, стала шоком не только для Тегерана. В Москве поняли: если Израиль сумел так эффективно поразить высокозащищённые объекты регионального лидера, то никто не застрахован. Даже Россия, с её мифами о «второй армии мира».
Алаудинов, близкий соратник Рамзана Кадырова, своими словами выдал эмоции всей силовой вертикали РФ. Упоминание Ирана в контексте "не повторить их судьбу" — это больше, чем оговорка. Это признание: в Кремле боятся, что Россия окажется в положении страны, чьё военное руководство становится легитимной целью, а вооружённые силы — беспомощными перед ударами с воздуха.
Можно только догадываться, насколько напуган сегодня сам Кадыров, который долгие годы строил образ неприкасаемого союзника Кремля. После того как Запад и Израиль продемонстрировали техническую возможность и политическую волю наносить удары по ключевым фигурам противников, становится очевидным: защититься можно только за счёт тотальной мобилизации и запугивания своего населения.
Алаудинов говорит об угрозе "Третьей мировой", но на деле описывает внутренний кризис доверия к возможностям российской армии. Призывы к сплочению, миллионной мобилизации и тотальной подготовке — это риторика обороны, а не наступления. Это призыв не столько к победе, сколько к спасению от возможного разгрома.
Россия, похоже, окончательно перестала чувствовать себя неприкасаемой. И когда об этом начинает говорить один из ключевых представителей чеченского силового блока, который всегда был витриной лояльности и агрессии, — значит, страх стал системным. И главное: если в 2022 году Москва начинала войну с чувством превосходства, то теперь — её риторика полна тревоги, плавно перетекающей в истерику.
