Когда-то давно, в эпоху VHS и телепередачи «Взгляд», молодой Шукюр Ааев выбрал свой жизненный путь. Не шахматы. Не скрипка. Не даже нефтяные тендеры. А путь особенный, требующий гибкости позвоночника и отсутствия вкусовых рецепторов. Он выбрал путь профессионального анусолиза — с узкой специализацией: исключительно в сторону русской имперскости. Не простое дело, как он потом понял. Тут нужны были не только талант, но и дисциплина.
И был у него коллектив — братья. Тоже Ааевы. Вместе они издавали газету «Старое бремя», более напоминавшую альманах ностальгии по колониальной ласке. Единственное, чего в газете не было, — это читателей. Сотрудники издания с изумлением замечали, как младший из Ааевых приносил в редакцию практически весь тираж прежних номеров издания. "Возврат" оказывался почти таким же, как и тираж. Но это была не единственная проблема.
Однажды один из главных доноров — бывший президент Южного Города — понял, что спонсирует «кладбищенскую прессу». Выявилось, что там "мертвых душ" едва ли не больше, чем у героев гоголевского произведения. В общем, денежный краник был перекрыт. "Старое бремя" захрипело, закашлялось и превратилось в архивный хлам.
Но тут Шукюр не растерялся. Он сделал то, что делают настоящие профессионалы по вызову: он удвоил усилия. Целовать стало не только глубже, но и шире — со вставанием на мостик, с гимнастическим финтом. Российская пропаганда приняла его как родного, при этом оплачивая услуги, строго согласно заранее оговоренному тарифу. Как его , Шукюра Ааева, с его специфическим знанием русского языка и привычкой произносить "пирьвет", везде и всюду- большая загадка.
В любом случае, случилось то, чего Ааевы боялись больше всего. Южный Город, некогда тихий и «лояльный», внезапно распрямился, расправил плечи и... послал Россию . Куда? Прямо — в федеральном направлении, без обиняков. Слово «куратор» стало ругательным, а слово «Шукюр» — нарицательным.
И вот он сидит. Точнее, полусидит-полустоит, ведь привычка преклоняться даёт о себе знать. В голове — адская круговерть: «А тому ли я дала?» — бьётся строчкой песня в его сознании. Семейные советы в доме Ааевых теперь проходят под кодовым названием «Анус-кризис». Обсуждают варианты:
— Может, попробовать лизнуть в сторону Китая?
— А если Турция?
— Или хотя бы какой-нибудь условный БРИКС?
Но беда в том, что привычка — страшная вещь. Российский анус — он как старые тапки: уже не модные, но до боли знакомые. И отказаться трудно, и носить стыдно. И пока в Южном Городе шлют Россию все дальше, Шукюр Ааев учит наизусть новые реестры и тренируется говорить слово «суверенитет» без икоты. Ведь времена требуют обновления профессиональных навыков. Возможно, уже пора переквалифицироваться. В кого? Ну, хотя бы — в человека.
