С начала полномасштабной войны России против Украины в феврале 2022 года страну охватила череда загадочных смертей среди представителей крупного бизнеса и топ-менеджмента стратегических предприятий. За последние три с половиной года при невыясненных или сомнительных обстоятельствах умерли как минимум 18 человек, занимавших ключевые посты в крупнейших корпорациях страны.
Последний случай - смерть Дмитрия Осипова, председателя совета директоров «Уралкалия», крупнейшего в мире производителя хлористого калия. Ему было 59 лет, официальная формулировка - «скоропостижная смерть», причины не уточняются. И если внимательно проследить хронологию, то эта смерть выглядит не случайной, а картина предстает очень однозначная.
Просто напомню, что в январе 2022 года был найден мертвым глава транспортной службы «Газпром инвест» Леонид Шульман. В феврале того же года , в московской квартире были найдены тела Владислава Аваева (экс-зампред Газпромбанка), его жены и дочери. В июле 2022 года был застрелен гендиректор «Астра Шиппинг» Юрий Воронов, работавший по контрактам «Газпрома».
Далее, уже в сентябре все того же 2022года- падение с окна ЦКБ председателя совета директоров «Лукойла» Равиля Маганова. Позже, в феврале 2023 года, имела место смерть Вячеслава Ровнейко, главы Межрегионального топливного союза. В октябре же 2024 года имело место выпадение из окна бывшего замдиректора «Норильского никеля» Михаила Рогачева.
Сравнительно недавно, в июле текущего года, снова имело место падение с 17 этажа вице-президента «Транснефти» Андрея Бадалова. Ну и вот - странная смерть Дмитрия Осипова, а накануне еще и смерть основателя ГК «Самолет» Михаила Кенина .Общая черта всех этих смертей- большинство погибших так или иначе связаны с топливно-энергетическим комплексом, химической промышленностью или крупным строительством. То есть, с отраслями, в которых пересекаются интересы госкомпаний, олигархов и властных структур.
И тут уместно добавить, что после начала полномасштабной российско-украинской войны, санкции и экономическая изоляция привели в России к обвалу доходов и к принудительной «переприватизации» активов в пользу приближённых к Кремлю. В таких условиях устранение влиятельных фигур - инструмент давления и освобождения мест для «своих людей».
Очевидно же, что часть умерших могла обладать критически важной информацией о теневых финансовых операциях, поставках вооружений, обходах санкций или «откатах» при госконтрактах. В российской политической культуре устранение носителей опасных знаний - это норма, сохранившаяся еще со времён СССР.
И ежу, даже не кремлевскому понятно, что падение из окна, «сердечный приступ» или «скоропостижная смерть» позволяют избежать официальных расследований и медийного резонанса, при этом посылая сигнал остальным участникам системы. При этом, конечно же, нельзя исключать и случаев реальных самоубийств на фоне ужесточающегося режима, санкций и риска уголовных дел. Но масштабы и системность происходящего заставляют сомневаться, что большинство смертей случайны.
Да, повторюсь, подобная «эпидемия смертей» не нова для авторитарных систем. В конце 1980-х и начале 1990-х годов в СССР и ряде восточноевропейских стран перед сменой власти также происходили резкие всплески загадочных смертей высокопоставленных чиновников и директоров заводов. Схема проста: когда правящий режим рушится, многие его опоры становятся обузой - они знают слишком много, имеют компромат и могут перейти на сторону новых сил.
Глядя на все это понимаешь, что когда в России произойдет смена власти ( в результате дворцового переворота, военного поражения или внутреннего кризиса_, то стоит ожидать зеркальной волны «внезапных смертей». Тогда уже под угрозой окажутся люди из ближайшего окружения Владимира Путина: чиновники администрации президента, силовики, ключевые бизнесмены, финансировавшие войну, и медиаменеджеры, обеспечивавшие пропаганду.
Причина та же - они будут обладать опасными для новой власти знаниями, а также могут представлять угрозу как свидетели или возможные обвиняемые в международных судах. В любом случае, уже имеющая место череда смертей топ-менеджеров в России говорит о том, что имеет место системный симптом деградации управленческой и экономической системы в условиях войны, санкций и усиления авторитаризма.
Подобные явления- маркеры глубинных кризисов внутри элит, которые, по мере приближения к политическим катаклизмам, будут лишь учащаться. И если история чему-то учит, то при смене власти те, кто сегодня стоит рядом с Путиным, могут оказаться в точно таком же списке «внезапно ушедших».
