Согласно опросу организации Research Istanbul, подавляющее большинство граждан Турции — 71% — считает необходимым начало работ по созданию национального ядерного оружия. Лишь 18% выступают против, а 11% пока не определились. Этот показатель отражает важный сдвиг в массовом сознании: идея обладания ядерным арсеналом выходит за рамки узкого экспертного сообщества и приобретает статус общенационального вопроса безопасности.
И это не удивительно. В последние десятилетия международные события убедительно показали, что ядерное оружие остаётся главным гарантом суверенитета и территориальной целостности. Декларации, меморандумы, договоры о ненападении и даже решения Совета Безопасности ООН в критических ситуациях не обеспечивают государствам реальной защиты. В этой связи позиция турецкого общества представляется рациональной и обоснованной.
Ключевым примером для современных государств стала история Украины. В 1994 году Киев подписал Будапештский меморандум, отказавшись от советского ядерного арсенала в обмен на гарантии безопасности со стороны России, США и Великобритании. Впоследствии документ показал свою несостоятельность: в 2014 году Россия аннексировала Крым, а в 2022 году развязала полномасштабную войну против Украины.
Если бы Украина сохранила ядерное оружие, сценарий российской агрессии был бы невозможен. Именно поэтому Кремль настаивал на денуклеаризации Украины: обладание Киевом даже ограниченным ядерным потенциалом делало бы невозможной реализацию имперских амбиций Москвы. Таким образом, отказ Украины от ядерного оружия стал первым шагом к будущей войне.
Этот урок не может быть проигнорирован Турцией, находящейся в геополитическом окружении, где действуют несколько ядерных держав — Россия, Израиль, а также НАТО-союзники США, Франция и Великобритания. Очевидно же, что даже мощные армии и развитые системы ПВО не исключают угрозы внешнего давления или агрессии. Ядерное оружие — это инструмент высшего сдерживания.
На Ближнем Востоке и в непосредственной близости к Турции находятся государства с потенциальными или реальными ядерными амбициями — Иран, Израиль, Пакистан. Отсутствие собственного ядерного щита ставит Анкару в менее выгодное положение. Кроме того. несмотря на членство Турции в НАТО, нельзя исключать сценариев, при которых союзники могут замедлить или ограничить поддержку. История показывает, что военные блоки эффективны лишь до тех пор, пока интересы их ведущих членов совпадают.
Стоит также добавить, что ядерный арсенал автоматически выводит страну в высшую лигу мировой политики, давая возможность влиять на региональные и глобальные процессы не только военной, но и дипломатической силой. При этом очевидно и то, что создание национальной ядерной программы потребует значительных финансовых, научных и технологических ресурсов.
По оценкам различных экспертов, развертывание полноценной программы разработки ядерного оружия может обойтись в сумму от 20 до 40 млрд долларов в течение 10–15 лет. Эти расходы включают добычу и обогащение урана или переработку плутония, создание исследовательской базы, проектирование боеголовок, а также средства доставки (баллистические ракеты, авиация).
Турция располагает собственными запасами урана, хотя они не являются крупнейшими в мире. При необходимости страна способна наладить импорт сырья через партнёрские каналы. Дополнительно Турция уже активно развивает ядерную энергетику (строительство АЭС «Аккую» при участии «Росатома»), что даёт инфраструктурную базу для будущих исследований.
Важно отметить и то, что турецкие университеты и исследовательские центры обладают серьёзными компетенциями в области физики, материаловедения, аэрокосмических технологий. В последние годы Анкара демонстрирует успехи в оборонной промышленности: разработка беспилотников, ракетных систем, космических программ. Это создаёт условия для формирования кадровой и технологической базы ядерного проекта.
Наконец, с ВВП свыше 1 трлн долларов Турция имеет ресурсы для финансирования программы без критического ущерба для других сфер. Приоритетность оборонных расходов в национальной политике также играет в пользу реализации подобного курса. Очевидно, что обладание Турцией ядерным оружием будет иметь не только национальное, но и цивилизационное значение.
Безусловно, что Азербайджан и страны Центральной и Средней Азии , имеющие союзнические отношения с Турцией, автоматически окажутся под «ядерным зонтиком» Анкары. Это усилит их безопасность в отношениях как с Россией, так и с другими потенциальными противниками. Соответственно, это будет иметь серьёзный символический и практический эффект, формируя альтернативный центр силы в Евразии. Да и в целом, рассуждая гипотетически, наличие ядерного арсенала у Турции может предотвратить эскалацию конфликтов в Южном Кавказе, Восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке, где конкурируют интересы разных держав.
При этом очевидно и то, что разработка Турцией ядерного оружия неизбежно вызовет негативную реакцию международного сообщества. Возможны санкции со стороны США и ЕС, обострение отношений с НАТО, давление МАГАТЭ. Однако опыт Пакистана, Индии и Северной Кореи показывает, что после начального периода изоляции мировое сообщество вынуждено признавать новые реалии.
В итоге, как ни крути, но опрос Research Istanbul показал:, что турецкое общество ясно осознаёт реальности современного мира. Большинство граждан понимает, что только ядерное оружие способно гарантировать Турции суверенитет и безопасность на фоне турбулентного окружения и нестабильности международных институтов. История Украины убедительно доказывает: доверие к меморандумам и международным гарантиям без обладания собственным арсеналом может обернуться катастрофой.
Турция имеет все необходимые предпосылки — экономические, технологические и кадровые — для запуска национальной ядерной программы. Для всего тюркского мира ядерная Турция станет стратегическим щитом и символом нового уровня самостоятельности. Несмотря на неизбежные трудности и риски, стратегическая выгода от обладания ядерным оружием значительно превосходит возможные издержки.
